Вороне как-то Бог послал кусочек сыру...
У вороны уже был приобретен печальный опыт, и она знала, что на земле сыр может кто-нибудь отнять – тот, кто сильнее ее самой. Поэтому она быстренько схватила кусочек и взлетела на ближайшую ель.
За ней внимательно наблюдала вторая ворона, сидевшая на соседней елке.
- Кто это тебе его послал? – громко каркнула она, сглатывая голодную слюну. Первая ворона промолчала, только примерилась, с какой стороны удобнее клевать сыр.
читать дальше- Фу-ты ну ты, какие мы гордые, - обиженно произнесла вторая и добавила: - Смотри, не подавись.
Первая, устроившись удобнее, только собралась приступать к завтраку, как на опушке замелькала рыжая шубка и на полянку выбежала лиса. Она бежала, низко опустив голову к земле и что-то вынюхивая, но вдруг резко остановилась, подняла голову и внимательно посмотрела на ворону с сыром.
- Эй, рыжая, чего встала? – закаркала вторая, но лисица, не обращая на ее крик внимания, подошла поближе к дереву, на котором сидела первая ворона, обвила своим хвостом лапки и заворожено уставилась на птицу. На поляне повисло неловкое молчание.
- Голубушка…, - задыхаясь от нежности, вдруг произнесла лисица, - как хороша…
Первая ворона от неожиданности чуть не подавилась куском сыра, вторая сидела, раскрыв свой клюв.
- Ах, что за шейка, что за глазки… - продолжала между тем лиса.
- Эй, - вторая ворона наконец опомнилась, - ты чего такое говоришь? Я знала, конечно, что ты рыжая, но что еще и…
- Ой, девочки, вы меня неправильно поняли! – лисица в смущении закрыла мордочку лапкой, - Я совсем забыла вам сказать. Видите ли, все это – голубушка там, шейка, глазки – меня грач просил передать… вот ей! – и она указала на первую ворону.
- Грач!? – вторая ворона чуть не упала с ветки, на которой сидела. Грач был холостяком и считался в лесу завидной партией. – Ей? А ты не врешь?
- А зачем мне врать? – пожала плечами лисица, - Я намедни встретила его в лесу, и грач сказал мне, что влюблен… вот в нее. Только подойти стесняется. Он стихи сочинил для своей возлюбленной, и просил меня передать ей, если встречу. А теперь можно мне продолжить? – лисица вопросительно посмотрела на вторую ворону и снова повернулась к первой, - … что за глазки, рассказывать – так прямо в сказке, - елейным голоском снова начала выводить она.
Первая ворона покраснела от удовольствия и взъерошила свои перья. Слова лисицы приятно отдавались в голове.
- … что за носок. И ангельский, должно быть, голосок… - не уставая, выводила рыжая.
- Пх-х-х, - сказала вдруг вторая ворона и закрыла себе клюв крыльями, чтобы не расхохотаться. Лисица едва заметно улыбнулась:
- Спой, светик…
- Лучше не надо, - закаркала вторая, справившись, наконец, с приступом смеха, - Ты не знаешь, что наша невеста крикливей всех в округе.
- Послушайте, любезная, - вдруг строгим тоном произнесла лисица, повернувшись ко второй вороне, - что вы мне мешаете? Я понимаю, что вами движет банальная зависть – ведь не для вас грач сочинил стихи – но хоть минуту помолчать вы можете? Если хотите знать, грач действительно сравнивал ее пение с пением ангелов. Голубушка, - лисица улыбнулась первой вороне, - не слушайте вы ее, право. Грач по секрету поведал мне, что соловей краснеет от стыда, когда слышит ваше пение – потому что сам он поет намного хуже. Если ваш голос действительно так чудесен, сделайте милость – спойте мне. Я хочу послушать вас.
Ворона смущенно переступила с лапы на лапу.
- Ох, вы, наверно, так скромны, так щепетильны, что не хотите снова стыдить соловья. Понимаю… Но прошу вас – одну только ноту – и я всю оставшуюся жизнь буду счастлива, что услышала это божественное пение. Спой светик, не стыдись!
Ворона, вся зардевшись, отрицательно помотала головой из стороны в сторону.
- Что ты пристала к ней. Не видишь, что ли – наша певица не в духе? – насмешливо сказала вторая ворона, - Хочешь, я тебе спою – и ничуть не хуже, чем она?
- Нет, не хочу, - ответила лисица, - Вы просто завидуете ангельскому голосу своей подруги.
- Да никакой у нее не ангельский голос… - начала было вторая ворона. Но лисица ее перебила:
- Нет, ангельский!
- Нет, не ангельский!
Первая ворона, в конце концов, не выдержала и, забыв обо всем на свете, прокричала:
- Ангельский! Ангельский! Вот сами послушайте – ка-а-ар! ка-а-ар!
Сыр тут же выпал из ее клюва, и лисица бросилась туда, куда он упал. Обе вороны переглянулись.
- Ты что – еще не поняла, что тебя обманули?! – крикнула вторая, - Заслушалась про грача. Дура! Пока ты здесь каркаешь, она ест твой сыр! Ой, держите меня – я сейчас от смеха с ветки упаду!
- Как ест? – ошарашено проговорила первая, и вдруг завопила:
- Звери добрые! Что же это делается? Это же грабеж среди бела дня! А ну, отдай сыр, воровка! – закричала она лисице.
Та мгновенно проглотила кусочек, облизнулась и ответила:
- Отдала бы, да нечего. Самой надо мень… ой! Мама! Что это? Мама!
Лисица вдруг завертелась на месте, закашляла, схватилась за живот и, не удержавшись на лапах, ткнулась в траву и затихла. Обе вороны несколько минут смотрели на нее, но рыжая не шевелилась.
- Как думаешь, что это с ней такое случилось? – спросила первая ворона.
- Не знаю… Надо подойти поближе, - вторая ворона слетела с ветки и, сев на землю, подошла к лисице и тронула ее клювом, - Кажется, умерла… - неуверенным голосом произнесла она.
- Умерла? – первая ворона тоже опустилась на землю, - Но от чего?
- От сыра. Слушай, подруга – тебе этот сыр Бог послал?
- Да…
- Нашла, у кого брать! – фыркнула вторая ворона, - Ты что не знаешь, что у Бога не все в порядке со временем?
- То есть?
- То есть для него вечность – как для тебя час. Он вечность проживет и не заметит. Вот и подумай – сколько лет было этому сырочку? Скажи спасибо, что сама не отравилась. Да, - ворона снова ткнула клювом лисицу, - типичный случай ботулизма. Ничего не поделаешь – хоронить надо.
- Значит, про грача…
- Забудь о граче. Лиса тебе на клюв лапши навешала, а ты и рада была слушать. Все, пошли копать яму.
- Подожди! – вскрикнула вдруг первая ворона и подскочила к лисьему хвосту. Схватив его, ворона обмоталась им и произнесла:
- Смотри, какое хорошенькое манто получится! Дорогое, меховое… С таким манто меня любой грач замуж возьмет.