HP-Ficathon2006 "Бутерброды" РЛ/РУ, romance, PG-13. Для мадам Пинс.

[DrevoZakata]

Название: "Бутерброды"



Автор: Hendera



Бета: lukassa.

Огромнейшее ей спасибо!=))) Дорогая, без тебя бы этого фика просто не существовало... осталась бы одна плавающая субстанция=)))

Если в тексте есть ошибки, все притензии ко мне=))) Она сделала всё возможное, что можно было сделать за несчастные 24 часа=)))



Пейринг: РЛ/РУ



Рейтинг: PG-13



Жанр: romance



Дисклеймер: прости меня, тётка Ро. И с днём Рождения!=)



Примечание: Фик написан на HP-Ficathon2006 по заявке Мадам Пинс: "Слэш. Редкий пейринг, невысокий рейтинг, жанр любой".



Уважаемая мадам Пинс! Прошу прощения, если не доставила этим фиком ожидаемого удовольствия - заявка досталась мне случайно, почти что по ошибке=))) Я постаралась сделать всё возможное, но, может быть, пациента так и не удалось спасти=)))









В дом на Гриммаулд плейс постучали.

-Да-да, входите! - прокричал со второго этажа Сириус, торопливо сбегая по лестнице. В последнее время сюда нечасто наведывались члены Ордена, и он в душе был рад каждому, кто хоть немного развеет его скуку.

-Ну что, сам войти не мог? - усмехнулся Блэк, отпирая дверь и приветливо улыбаясь Уизли. - О, Рон, а ты какими судьбами?

Тот широко улыбнулся.

-Ну... Я сам не ожидал...

-Рональд пока поживёт здесь, хорошо? Так просил директор. Скоро и Гермиона приедет, так что, не заскучаешь, Сириус! - улыбнулся мистер Уизли.

-Да я только рад. Намного лучше, чем одному торчать в этом напыщенном курятнике, - проворчал Блэк и на секунду умолк. Потом, встряхнувшись, снова повернулся к Рону. - Ну что ж, проходи. Комната наверху, я тебе покажу. Есть не хочешь?

-Да нет, ты же знаешь, как мама кормит. Теперь неделю можешь мне еды не давать – смущённо, но довольно улыбнулся Рон.

-Вот и отлично! Сэкономлю на продуктах, - ухмыльнулся Сириус и, хлопнув его по плечу, втолкнул в комнату.





Сириус болтал без умолку. Вскоре Рон узнал, насколько же тоскливо тому торчать в родовом гнезде, глотать древнюю пыль и слушать мамочкины завывания (которые, к слову, его самого тоже быстро достали), и как же он рад, что хотя бы старина Люпин всегда здесь. Рон разевал рот, ловил каждое его слово, округлял глаза и согласно кивал, но сказать ему было нечего. Вскоре Блэк, поняв, что диалога тут не получится, разочарованно замолчал. Потоптавшись ещё пару минут, он развернулся и спустился на кухню..

Ремус поднял взгляд со стола, и Сириус радостно ухватился за перспективу поболтать.

- О! Кстати, Ремус? Ремус!

- А? - сонное лицо, руки сплетены в замок.

- Хм. А ты в курсе, что у тебя новый сосед?

- Что? - нахмуренные брови, непонимающий взгляд.

- Да-да, Луни, причём лучший друг Гарри. Так что тебе оказана большая честь, - серьёзная рожа, озорная улыбка.

-Неужели Рон?

- Он самый.

-Что же ты раньше не сказал? Хм, интересно, он часто пишет Гарри?

- Конечно. Только сомневаюсь, что ему есть, что сказать.

- Ха. Сириус, а тебе всегда было, что мне сказать.

- Конечно, - Сириус смеётся, - я же был не один.

- А я один.

- Нет, слушай, Рон - парень хороший, но с соображалкой у него явно - Блэк красноречиво постучал по голове - слабовато. К тому же, твои письма всегда напоминали школьные сочинения на тему как я провёл лето.

- А ваши - записки из психушки.

Оба переглядываются и после секундной паузы смеются. Сверху раздался громкий топот, и вслед за поношенными ботинками и старой одеждой показалась рыжая макушка младших из братьев Уизли.

- Я вещи разобрал, так что... Ммм... Сириус, по-моему, насчёт еды я слегка погорячился, так что... О, здравствуйте, профессор!

- Рон, - Люпин грустно улыбнулся, - я уже два года как не профессор. Давай просто Ремус.

- Хорошо, Р...Ремус.

Люпин улыбнулся и повернулся к Сириусу. Тот безмятежно разглядывал веснушки на лице Рона. Ремус скорчил ему страшную рожу, и тот, спохватившись, вскочил и пошёл шарить по ящикам.

-Ммм... Надеюсь, колбаса тебя устроит?

- Сириус! – возмущённо воскликнул Ремус.

- А что? - Сириус виновато обернулся. - Здесь есть ещё кусок батона, сварганим отли-и-ичные бутерброды! - несколько кусков колбасы в это время шлёпнулись на ломтики хлеба.



- Я надеюсь, это не ветчина? - Рон подозрительно покосился на еду.

- Мммнет... -задумчиво протянул Сириус, жуя кусок мяса. - Судя по вкусу, говядина. Или, скорее, телятина. Но уж точно не свинина и не крысятина! - он расхохотался и поставил тарелку на стол.

- Отлично! - радостно воскликнул Рон и, с энтузиазмом схватив ближайший бутерброд, откусил изрядный кусок. Сириус торопливо присел рядом и поспешно присоединился к еде. Кухня наполнилась чавканьем. Каждый из них ел быстро, большими кусками, будто это их последний ужин.

- Мальчишки... - вздохнул Ремус.





Вскоре они оба насытились, и в комнате повисла гнетущая тишина. Рон заёрзал на стуле. Неожиданно Сириус хлопнул ладонью по коленке.

- Слушай, а как вы там? Пользовались... Пользуетесь нашей картой?

- Ну... Да. Но в основном Гарри, конечно.

Повисла тишина.

- А вот мы в своё время неплохо с ней повеселились! Весь Хогвартс обсуждал потом наши проделки!

- Ваши проделки.

- Ну да, Луни у нас всегда был правильным мальчиком, доставалось всегда нам.

- Причём справедливо.

- Но это было забавно.

- Кто же спорит.



Снова пауза. Сириус хмыкнул.

-Нас долго потом ещё вспоминали. Филч даже завёл отдельный, особо чёрный ящик, с записями о наших проделках. Честно сказать - Сириус сладко потягивается, вспоминая, - не будь Филч сквибом, я бы даже начал опасаться за свою жизнь, так он был зол.

- А разве он… - удивлённо начал Рон.

- Сириус! – возмутился Ремус.

- Да ладно тебе, Луни! Невелика тайна, что старый смердяк лишён магических способностей.

- Но это не повод рассказывать это всем подряд!

- Рон – это все подряд?

- Это личное право Филча – держать это в секрете!

- Перестань, Луни! – поморщился Блэк. – Не будь таким уж правильным.

- Перестань, наконец, вести себя как пятнадцатилетний подросток.

- А у меня было время вырасти?!

Все замолчали. Напоминание о двенадцати годах Азкабана принесло в комнату ледяное, неуютное молчание, не оставив и следа от недавно тёплой атмосферы в комнате.

Сириус первый прервал молчание.

- Ну что ж. Раз разговор не клеится, значит, пора по постелям, а?

- Ммм... Наверное.

- Пожалуй.

- Тогда до завтра. Вы идите, а я пойду проведаю Клюва.

- Спокойной ночи, Сириус.

- Пока-пока.



Лестница слегка заскрипела. Люпин ушёл вперёд, но Рон задержался на лестнице. Налево вела какая-то дверь, и он бы не заметил её, если бы оттуда не падал свет. Удивлённый, он заглянул в комнату. В одной из гостиных перед камином сидит Сириус, скрестив ноги и устало облокотившись головой на кресло.

Блики каминного огня чётко очерчивают горькие складки у его рта. На когда-то красивом лице залегли печальные тени и складка между бровей. Грудь мирно вздымается, но руки судорожно сжаты. В комнате тихо, только треск огня и спокойное, почти мёртвенно спокойное дыхание…

Внезапно Рон почти чувствует, насколько Сириусу сейчас больно. Испуганно отступив, он еле слышно поднимается по лестнице и чуть не вскрикивает, когда наталкивается на Люпина у своей двери. Люпин кусает губы и пытается спрятать своё волнение.

- Он в гостиной?

- Да, - удивлённо отвечает Рон. – Но что он там…

- Чёрт! – Люпин закрывает глаза. – Чёрт. Чёооорт… - устало опускает руки и голову. Но уже через секунду, с какой-то непонятной, болезненной злобой шепчет сквозь стиснутые зубы:

- Как же он не поймёт! Он уже здесь, в нормальном мире, и нужно свыкнуться с этим! Азкабан позади, как и его молодость. Как и Хогвартс, и Джеймс. Идиот! Я говорил ему, с чем-то пора смириться! Его нельзя вернуть, придурок, нельзя!!! Нет заклятия, которое может обмануть смерть, нет!!! И Гарри – не Джеймс, и нужно жить настоящим, и, и… - Люпин будто сдувается, захлёбывается внезапной злобой и замолкает.

В воздухе тишина, и запах затхлости и пыли. Порой кажется, что вот так можно утонуть – просто заснуть стоя, и не знать, что пока ты спишь, этот дом пожирает тебя понемногу. Но когда проснёшься, от тебя останется только пропитанная вонью кучка праха - не больше.

А ведь Сириус тут вырос.

- Идём. – Люпин тащит его за рукав в комнату. Рон в шоке послушно плюхается в старое, мрачного вида кресло, пока Ремус заваливается на кровать с ногами, глядя в потолок печальным и слегка раздражённым взглядом.



-Знаешь, ещё в школе нас называли четвёркой Мародёров.

-Знаю, - оживляется Рон. В этом и без того мрачном доме срочно должно прибавиться радости – иначе он просто выжрет его, как гигантский дементор.

-Не перебивай, пожалуйста. Так вот, мародёров было только двое.

-Э… Как это? – Рон удивлённо округляет глаза.

-Джеймс и Сириус. Питер – лишь жалкое приложение. Коробка к подарку. Даже нет, не так - Ремус задумчиво изучает потолок - бантик к коробке, скорее так. В комнате темно, только полоска лунного света лежит на потолке. Рон чувствует себя неуютно.

- Если бы он не визжал от восторга каждый раз, когда Джейми ловил снитч, ноги бы его не было рядом с нами… с ними. Коробка – это я, - горько усмехается Ремус. – Про меня даже не вспоминают, как про Мародёра. – маленькая пауза, потом он пересиливает себя, и тут же продолжает, чуть быстрей, чем нужно, - Они всегда были вместе, они вдвоём, Сириус и Джеймс. Я – третий лишний. Звезда квидитча и первый красавчик школы.

Меня они заметили на втором курсе, когда я стал исчезать по ночам. До этого мы, конечно же, немного дружили. Нет, не то. Общались. Они и я. Я всегда старался стать лучшим - делал домашку, старался никого не злить, даже Филча. Готовился ко всем работам и экзаменам. В чём-то я даже был похож на Снейпа. Только без его вечной колкости и сальных волос. А эти два… прохвоста... Им всё давалось проще. – Ремус прикрывает глаза, чтобы не расплакаться с досады. - Вечно два самых одарённых, парочка, неразлучные друзья. Джеймс… - пауза. - он уважал меня. За моё стремление, упорство. А после того, как узнал и про ликантропию, всё время спрашивал меня, как можно жить со столькими проблемами и не превратиться в такого мерзкого ублюдка, как Снейп. – Люпин тихо смеётся, но быстро замолкает.

- А разве вы с Сириусом – не лучшие друзья? – непонимание так и сквозит в вопросе Рона, выливается из мозга через ноздри и уши, полоску скривленных губ, через всё недоумённое выражение лица.

- Мы? – Ремус захлёбывается возмущением, даже присаживается на кровати. – Слушай, Рон, неужели ты ничего не понял?! Сириус и я - мы никогда не были друзьями, как бы я этого ни хотел!

Рон усмехается.

- Да как же… А Визжащая хижина? А ваши посиделки? А…

- Всё не так, Рон, не так. Просто… - голос Люпина становится тише, - после смерти Джеймса и предательства Питера я – последний из Мародёров. Последний, с кем он может вспомнить былые времена. Кто может напомнить ему о школьных годах. Поэтому его так раздражает моя седина, - он горько усмехается, - Лишнее напоминание о его собственной прошедшей молодости.

В комнате темно и тихо. Даже дом прислушивается к этой необыкновенной грусти, горькой, как шоколад – с привкусом ушедшей молодости и несбывшейся мечты.

- Чёрт. Наверное, зря я так разоткровенничался.

- Да нет, ничего.

Люпин вздыхает.

- Может, ты тоже что-нибудь расскажешь? – Ему сейчас невыносимо грустно, а в груди сидит тупая боль, только он не собирается это показывать. Тем не менее, даже Рон легко понимает это по его глазам.

«Хорошо, что кровать не моя. Он забыл снять ботинки, и мама бы ругалась» - отстранённо думает рыжий.

- Ну, э… Могу анекдот рассказать.

- Анекдот? – Люпину неожиданно становится забавно, и он улыбается. – А, валяй.





- Ну так вот… - хихикает Люпин. Рон сидит рядом, раскинув руки в стороны ладонями вверх, и смеётся очень громко, почти хохочет. Почему-то от этой картины Ремусу становится хорошо. Он чувствует прилив сил, и ему почему-то становится ещё смешней. Он заканчивает, почти захлебнувшись неожиданным счастьем, - И тут... над ухом слышит: - Чпок! Добрый вечер…

Оба хохочут, уже не заботясь ни о чём. Когда слишком долго смеёшься в одной комнате, становится теплее, и мозг перестаёт работать и напрягаться… проще говоря, всё становится безразлично, по фигу. Все заботы и проблемы, кажется, исчезают - на самом деле они лишь уходят до тех пор, пока не уйдёт этот человек, и не выветрятся накопившиеся смех и счастье. Отсмеявшись всласть, Рон наконец говорит:

- Теперь моя очередь. Хи! – снова смеётся, прикрыв глаза, а Люпин внезапно замолкает, рассматривая веснушки на его лице. На душе тепло, неожиданно приятно и тепло, после двух месяцев холода общения с Сириусом. Кто знает? Может, если бы не Джейми, они бы с ним сейчас так же сидели в гостиной, и он бы мог наконец дотронуться до его длинных чёрных волос с лёгким запахом собачьей шерсти…

- Так вот, Шерлок Холмс видит Ватсона, и говорит: - У Вас на ботинке зерно, Ватсон! Вы гей! Тот: - Почему же, Холмс? А тот: -А почему бы и нет, Ватсон? – Рон заговорщески подмигивает и снова хохочет.

Люпин по инерции хихикает, но вдруг замолкает. Такая резкая смена поведения не может остаться незамеченной.

- Что такое, Ремус? – его уже не смущает тот факт, что он называет старшего по имени. Его уже вообще ничего не смущает. Час совместного смеха сближает сильнее, чем целый год общения, и развязывает язык больше, чем бутылка вина.

Люпин закрывает глаза и трясёт головой, сползая по стенке на кровать:

- Нет-нет, ничего. Просто задумался. – под спиной лежит что-то мягкое, и он устраивается поудобней. Потом это «что-то» шевелится, и он понимает, что это рука. – Ой, прости! – он пытается снова сесть, но Рон его останавливает.

- Да нет, ничего страшного. Если тебе так удобно - лежи. – Много лет общения с братьями не оставляют смущения от прикосновений. Люпин в этом с ним не согласен. Но это так… удобно…



В комнате темно. Лунные нити отделяются от серебристой полоски света на потолке и плавно и нежно спускаются сверху, создавая причудливые, совершенные узоры. Они летят, как паутинка, обвивают старый тёмно-зелёный торшер, путаясь в рыжих волосах и вплетая в них седину. Люпин не хочет этой седины - нет, только не у него, он ещё слишком молод - и осторожно пытается снять эти нити, в то же время запутывая в них и свои пальцы. Рыжие волосы чуть жёсткие на ощупь, но почему-то тёплые. Волосы пахнут волшебно. В них чувствуется запах лета, и домашней выпечки, и неприбранной комнаты и... и...



В комнате снова стоит тишина. Но уже не такая, как в начале, а тёплая, и почти дружеская.

Люпин тихо спит, уткнувшись носом в чужую грудь.

Рон думает, что это очень странно – спать в одной кровати с учителем, пусть даже и с бывшим.

Люпин снова с ним не согласен, и во сне обнимает тело мальчика, и почему-то тянется к его волосам, случайно задевая его по носу. Уизли улыбается, но не убирает его руки, закрывая глаза и засыпая.

Во сне Люпин нюхает рыжие волосы. Во сне он снимает с них серебристые нити. Во сне… он осторожно целует спящего мальчишку, и прижимает его к себе, и ощущает тепло, впервые за столько лет поселившееся у него в груди.

Рон спит, улыбаясь и тихо всхрапывая. Он рад, что Ремусу понравились его анекдоты, и что ему теперь будет с кем поболтать долгими вечерами в этом холодном и недружелюбном доме, отступающем перед смехом и счастьем.

И кстати… Сириус готовит неплохие бутерброды.







Конец.

=)





tbc.